Самоизоляция на трубе. Как живут во время эпидемии омские бездомные

Наедине с коронавирусом

В Великобритании бездомных размещают в пустующих сейчас отелях, в Германии используют для этого спортзалы и закрытые на карантин общежития. В некоторых странах на улице специально оставляют пакеты с продуктами для нуждающихся. В России эту прослойку населения привыкли не замечать — хотя сейчас она в группе риска. Эти люди ночуют на улице, собирают мусор, просят деньги в самых людных местах и, конечно, не ходят с антисептиками. Они больше многих рискуют быть и инфицированными, и распространителями.

В Омске, по официальным данным, около 3.5 тыс бездомных (хотя эта статистика весьма условна). Как самоизолироваться и куда податься, если дома нет, — вопрос без ответа. Найти прибежище стало только сложнее — приюты из-за эпидемии закрыли свои двери.

Как выяснил Город55, омский центр социальной адаптации сейчас не принимает новых постояльцев, чтобы не подвергать риску остальных подопечных и персонал. Других пунктов размещения не создано. Волонтеры тоже прекратили работать с бездомными или сильно сократили объемы помощи. В благотворительном центре «Рука помощи», например, нам сказали, что временно не работают с этой категорией. Единственные, кто в этой ситуации не отказался от бродяг, — религиозные организации. Но и там свои сложности.

Опека католиков

Католический центр «Каритас» вынужден был сократить количество гуманитарных выездов. Раньше католики кормили бездомных шесть дней в неделю: за Ж/Д вокзалом есть специальное место, нечто вроде столовой под открытым небом, куда приезжает гумпомощь. Теперь обеды проходят лишь дважды в неделю, по понедельникам и четвергам. Правда, в выходные еду привозят еще последователи пятидесятников.

«Сотрудников сейчас мало, а проектов достаточно много. Мы просто не можем все осилить. Для многих это единственный источник питания. В первое время [после сокращения выездов] мы переживали, что они нас не найдут и разбредутся по городу, а это голодные люди, могла бы запросто вырасти преступность. Пока они сыты, мы считаем, ситуация еще держится. Мы сейчас горячую еду заранее фасуем, на остальные дни, когда не приезжаем, выдаем сухие пайки. Да, им негде их хранить, но пока только так», — рассказали редакции в «Каритас».

С гигиеной у бездомных во время эпидемии ситуация еще ухудшилась. Помыться и постирать одежду теперь вообще негде — раньше это можно было сделать хотя бы в «Каритас», но теперь помощь сугубо дистанционная. Из-за необходимости соблюдать дистанцию сотрудники организации не могут оказать им и медицинскую помощь, хотя многим требуется перевязка: у людей с зимы остались обморожения и ожоги (дает о себе знать ночевка на теплотрассах), не говоря о колотых и резаных ранах. Сейчас им просто раздают медикаменты (и по возможности маски и антисептики).

С одеждой тоже проблемы: многие все еще в зимних вещах и пожертвований на новые не хватает. Недавно удалось купить несколько пар обуви и комплектов нижнего белья, но этого мало. Также приходится искать деньги на одноразовую посуду.

Взгляд изнутри

Сами бездомные при этом не считают эпидемию серьезной угрозой. Город55 пообщался с ними как раз во время одного из таких обедов. К месту сбора у теплотрассы за вокзалом обычно собирается человек 40-50. В этот раз было два десятка. Ориентиром служит импровизированный деревянный столик. Вокруг — мусор, следы жизнедеятельности на трубах и многочисленные листовки, сообщающие, что Иисус помнит о нас (и, судя по всему, поможет избавиться от алкогольной и наркозависимости).

«А как она [эпидемия] на меня повлияет? Я на улице живу», — удивляется мужчина в камуфляже и с бельмом на глазу. «Чех. Ой, извини, это погоняло. Александр меня зовут, — представляется он. — Я не попрошайничаю. Потихоньку „боевые“ получаю. Только сейчас все закрыто, не знаю, почему деньги не переводят. [Показывает содержимое клетчатой сумки: ] Вот тетрапаки, баночки собрал, сдам».

Выясняется, что Александр воевал в Чечне, а когда вернулся в 2000 году, его «койко-место» (комната в общежитии) оказалось продано. Уже 20 лет он живет на улице. «Зимой на трубах, летом на „зеленке“ [траве], как положено. Не холодно: у меня все есть, постелил, накрылся и сплю», — говорит он.

Типичный его день — с утра до ночи собирать бутылки. «Если три раза сходил за день, это полтора косаря. Если работаешь, не пьешь». В целом денег ему хватает, правда, сейчас он не получил «боевые», а пункт приема тары работает всего один.

Тем же промышляет 58-летний Евгений. Мужчина выглядит почти по-хипстерски: седая борода, очки в черной оправе, кожаная куртка и светлые джинсы. Жилищные условия у него получше: он вместе с дамой снимает комнату за 150 рублей в сутки. Из других расходов — «полтинник на сигареты и пожевать что-то надо». Чтобы заработать, каждый день с 8 утра до 9 вечера он ищет бумагу, железо, стекло.

«Честно говоря, не боюсь [заболеть]. В местах, где много народа, я очень редко бываю. Мне кажется, это все с европейской части пригнали и нагнетают. И то, не с России, а с Европы, где НАТО», — делится он соображениями.

Не заметил особых перемен и Виктор, молодой человек лет 25.

«Деньги шкуляем, ну, стреляем, — говорит он. — Кому дают, кому не дают. Ничего не изменилось».

Он сам детдомовский, говорит, когда выпустился, его «кинули с квартирой». В итоге пять лет он живет на вокзале.

«Моюсь на вокзале, поел — снова на улицу. Такая жизнь у меня тяжелая. Бухаю, курю. Я инвалид, травма головы. Пенсию получаю, но паспорта нет. Меня „приняли“, документы забрали и не отдают», — рассказывает он. Мужчина ищет своих родственников и просит «напечатать» его фото и полное имя: Бондаренко Виктор Геннадьевич. Вдруг прочитают и найдутся.

Более пессимистичен Олег. Он недоволен закрытием магазинов.

«Ни батареек не купить, ни ручек, ни бисер [он в качестве хобби делает бумажные шкатулки]», — жалуется мужчина.

Также Олег возмущается, что нет рабочих мест для инвалидов: он эпилептик, с предыдущей работы его за что-то выгнали. Дом у него есть, но от пенсии из-за каких-то вычетов остается четыре тысячи рублей, три из них уходят на коммуналку.

«Я не могу из-за них заработать! Что мне делать? Отдал три тысячи за квартиру, а сам иди по помойкам. Хорошо, что мне знакомый помогает, дает в долг, другие мясо дают», — рассказывает он.

О том, что самоизоляция лишила их заработка, говорят еще несколько человек. Заразиться никто из них не боится. При этом полиция, по их словам, иногда разгоняет бездомных с улиц, хотя прецедентов со штрафами не было.

«А что они сделают? Штраф с нас не возьмут. Выгоняют — с улицы просят уйти. Раза три останавливали, пробивали, просили домой уйти. Ну и что, что дома нет, — говорит один из собравшихся.

Впрочем, полиция не заставила себя ждать. В разгар обеда к «столовой» подъехал автозак. Люди стали встревоженно переговариваться, но никто не разбежался. Говорят, что полиция просто «пробивает по базе»: если чист (не в розыске), ничего не будет. Через пару минут у автобуса выстроилась небольшая очередь из тех, кого проверяли. Все вели себя спокойно — видимо, не в первый раз. При этом Виктор сказал, что обычно полицейские сюда не приезжают.

«На днях трех наших убили. Ищут», — буднично сообщил он.

***

Отметим, по данным «Известий», член комитета Госдумы по здравоохранению Борис Менделевич еще в марте предлагал ведомствам проработать отдельный план по защите бездомных от коронавируса и создать площадки для их размещения. Пока никаких подвижек в этом плане нет.